Труды по истории Москвы - Страница 66

Корабль Пимена плыл по следующему маршруту: по Азовскому морю до Керченского пролива, а оттуда «на великое море», то есть по Черному морю, на Кафу и Сурож. От Сурожа переплывали Черное море поперек и доходили до Синопа, от которого шли вдоль берега Малой Азии, мимо Амастрии и Пандораклии до Константинополя.

Расчет этого пути можно уложить в следующие даты.

Выход в Азовское море – 1 июня (во второй день после остановки в устье Дона).

Проезд мимо Кафы – 5 июня (в субботу).

Прибытие в Синоп – 10 июня (в четверг на следующей неделе, и 2 дня в нем).

Прибытие в Пандораклию – 15 июня (во вторник, и 9 дней в этом городе).

Проезд Диополя – 25 июня (в пятницу).

Устье реки Сахары – 26 июня (в субботу).

Прибытие в Астровию – 27 июня (в воскресенье).

Выезд из Астровии – 27 июня (в воскресенье перед Петровым днем).

Прибытие в Царьград (Константинополь) – 28 июня (канун Петрова дня).

Морское путешествие от устья Дона до Царьграда занимало, как мы видим, месяц, а весь путь от Москвы до Царьграда продолжался 2 / 2 месяца.

Путешествие Пимена дает возможность установить маршрут от Москвы до Константинополя и время, нужное для его прохождения, но оно мало типично для торговых поездок, совершаемых купцами. Митрополит спешил в Константинополь и не остановился в Кафе и Судаке. А между тем именно эти места более всего посещались русскими купцами, торговавшими со средиземноморскими странами.

СУРОЖ, ИЛИ СУДАК

Из крымских городов для московской торговли наибольшее значение имели Судак (Сурож) и Кафа (Феодосия). Русские поселения в том и другом городе восходят к очень отдаленному времени. Так, в одном известии начала XIV века упоминается русская церковь в Кафе. В 1318 году папа Иоанн XXII создал в Кафе епископию, которой подчинена была вся территория до Сарая и России. Однако торговавшие с черноморским побережьем русские купцы носили название именно сурожан, а не какое—либо иное имя, которое мы могли бы произвести от Кафы.

С какого же времени именно Сурож, или Судак, стал играть такую видную роль в русской торговле» Время это, кажется, можно определить первой половиной XIV века. Так, уже в греческих записях одного иерарха XIV века, вероятно, русского митрополита Феогноста, находим имена двух сугдайцев (то есть сурожан). В одной записи сказано, что Георгий сугдаец дал иерарху один кавкий (византийскую монету), в другой – назван Порник, сугдаец. Обе записи издатели документа относят к 1330 году.

Причины, выдвинувшие Судак (Сурож) на первое место в русской торговле, находят объяснение в его географическом положении и в политической обстановке XIV века. Судак с его прекрасной гаванью являлся особенно близким пунктом к Синопу на малоазиатском берегу. Он, естественно, сделался городом, куда съезжались с севера русские и золотоордынские купцы, с юга – греки и итальянцы. Русские источники иногда даже называли Азовское море Сурожским. Город находился под непосредственным управлением ханских наместников. Таким образом, русские купцы, торговавшие в Судаке, подпадали под непосредственное покровительство хана, а это облегчало им трудное путешествие в пределах Золотой Орды. Положение в корне изменилось, когда генуэзцы в 1365 году овладели Судаком, воспользовавшись смутами между ханами. Однако уже вскоре Мамай, стоявший во главе Золотой Орды, попытался снова овладеть Судаком. Энергичные действия Мамая против генуэзцев увенчались только частичным успехом и захватом нескольких местечек на берегу Крыма. Судак остался в руках генуэзцев.

Вопрос о владении Судаком имел немаловажное значение для московских князей. Столкновение между Мамаем и Дмитрием Донским в немалой степени объясняется стремлением Мамая наложить свою руку на русскую торговлю со Средиземноморьем. В торговле Средиземноморья с Москвой самое видное место принадлежало итальянским колониям, а торговый путь к Москве шел по территориям, подвластным Золотой Орде. Этим объясняется участие фрягов, то есть итальянцев, в походах Мамая и позже Тохтамыша на Москву. В войсках Дмитрия Донского также находилось 10 гостей—сурожан. После поражения Мамай побежал в Кафу, где он был убит, потому что кафинцы «свещашася и сотвориша над ним облесть». Иными словами, кафинцы завлекли его в западню. Темные и неясные известия летописей об отношениях Мамая к кафинцам становятся нам понятными, если мы вспомним о договорах генуэзцев с татарскими ханами в 1380–1381 годах. В числе других условий договоров имеются гарантии безопасности проезда купцов по территории Золотой Орды.

Генуэзцы волей или неволей должны были идти на сделки с ханами и оказывать им поддержку. Поэтому в подготовке враждебных действий против Москвы принимал участие и некий Некомат «сурожанин». Торговые интересы Москвы требовали непрерывного внимания к событиям, развертывавшимся в XIV веке на берегах Черного моря. Это нашло свое отражение в хождении Пимена, который раньше чем добраться до Константинополя, где патриарх должен был его поставить в митрополиты, добивался «вестей о Амурате царе», то есть о турецком султане Мураде и его войне с сербами. Позже мы узнаем об особых отношениях Пимена с турками.

РУССКИЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Судак был, впрочем, только перевалочным пунктом; конечной точкой русской торговли на юге является Константинополь. Об этом нам убедительно говорят русские паломники, упоминающие о встречах с соотечественниками на улицах византийской столицы. Митрополит Пимен и его спутники после долгого и трудного путешествия добрались до Константинополя. «Ветер был для нас попутным, и мы приплыли в Царьград с радостью неизреченною. В понедельник же в канун Петрова дня во время вечерни пришла к нам Русь, живущая там, и была нам всем великая радость». Так пишет спутник Пимена, оставивший записки о своей поездке в Царьград. Среди этой «Руси» найдем, конечно, монахов, временно живущих или осевших в Константинополе, но не только они радостно встречали русского митрополита и его спутников. Когда приезжие посетили церковь Иоанна Предтечи (Продром), их ожидало угощение – «и упокоиша нас добре тамо живущая Русь». Угощение происходило в монастыре, но «тамо живущая Русь» – это не только монахи. Не только монахи и те русские, которые приходили для встречи Пимена и его спутников на корабль. Возможно, русские группировались, проще сказать, жили колонией, расположенной где—то в районе церкви Ивана Предтечи.