Труды по истории Москвы - Страница 34

Более или менее ясное представление о топографии Москвы мы в состоянии сделать только со второй половины XIV века. Это время ознаменовано для Москвы быстрым расширением посада, по сравнению с территорией которого площадь Кремля делается все более незначительной. Рост позднейшей территории Китай—города и даже Белого города (территории, входящей теперь в бульварное кольцо) в основном происходил в это время.

При Дмитрии Донском произошло новое расширение Кремля, связанное с сооружением каменных стен. Создание каменного Кремля в Москве было крупным событием для всей северо—восточной Руси. До этого только Новгородская и Псковская земли имели каменные крепости в Новгороде, Пскове, Изборске и других городах.

Почти одновременно с Москвой сделали попытку воздвигнуть каменный кремль нижегородские князья. Однако летописная заметка, сообщающая о нижегородском Кремле, оставляет впечатление, что в Нижнем Новгороде кремль был только заложен, но не окончен. Во всяком случае, в известном списке русских городов, помещаемом во многих летописях, из числа залесских городов лишь Москва обозначена пометой: «Москва город камен». В богатой Твери так и не удосужились создать каменные укрепления и довольствовались деревянным городом, обмазанным глиной. Тут необыкновенно ярко сказалось различие между политикой Москвы и Твери. Тверские князья рано воздвигли каменный собор, украсили его мраморным полом, заказали и сделали дорогие медные двери для того же собора, но довольствовались деревянными стенами и не раз за это жестоко платились. В Москве поступали по—иному. Московские соборы XIV–XV столетий не привлекали к себе внимания современников своими редкостями, недаром же создания Калиты так быстро обветшали, зато в Москве всегда пеклись о прочности городских укреплений и опередили многие другие города в постройке каменных стен.

Летописная заметка о построении каменного Кремля не оставляет сомнения, что этому делу придавали в Москве особое значение. Вот что читаем в Рогожском летописце, сохранившем лучше других древние и исправные чтения: «Тое же зимы (1367 года) князь великый Дмитрей Иванович, погадав с братом своим с князем с Володимером Андреевичем и с всеми бояры старейшими и сдумаша ставити город камен Москву, да еже умыслиша, то и сотвориша. Тое же зимы повезоша камение к городу». Сооружение каменного Кремля требовало крупных затрат. Поэтому понадобилось предварительное согласие князя—совладельца Владимира Андреевича и старейших бояр, одним словом, того боярского совета, который впоследствии стал известен под названием боярской думы. Обращает на себя внимание и своеобразная, можно сказать, задорная конструкция фразы: «Да еже умыслиша, то и сотвориша», то есть что задумали, то и сделали. Летописец точно хотел подчеркнуть, что у московских князей намерение не расходится с делом.

Первый московский каменный Кремль, как показывают его немногие остатки, был сложен из белого камня, а не из кирпича, который почти не употреблялся в это время в северо—восточной Руси. И. Е. Забелин предполагает, что материалом для него служил камень из каменоломен села Мячкова при впадении Пахры в Москву—реку. Действительно, до последнего времени в Мячкове стояла церковь, сложенная из белого камня. Постройку ее историки искусства относят к XVIII веку, что едва ли правильно, так как при входах в нее сохранились древние порталы несравненно более раннего периода. Позже из мячковского белого камня при царе Федоре Ивановиче был сделан «царев новый каменный город» в Москве.

Тщательное сравнение структуры камня московского Кремля, построенного при Дмитрии Донском, с мячковским белым камнем бесповоротно решило бы вопрос, откуда поступал в Москву строительный материал. Пока же отметим только, что подвоз мячковского камня в столицу обеспечивался Москвой—рекой. Летом камень везли на судах, зимой его легко было доставлять на санях по замерзшему руслу реки. Каменные стены, конечно, строились длительное время и не были еще закончены даже через 15 лет. В дни страшного Тохтамышева нашествия 1382 года стены Кремля оказались низкими. По—видимому, каменные стены так и остались во многих местах до конца не доделанными. Контарини даже уверяет, что и сама крепость была деревянной. Ошибка этого путешественника понятна, так как ему в глаза бросалось прежде всего обилие деревянных деталей и пристроек к каменным стенам. Во время пожаров такие стены выгорали, как это случилось и в большой московский пожар 1445 года, когда «ни единому древеси на граде остатися». Стены завершались «заборолами». И. Е. Забелин понимает под ними каменные зубцы, промежутки между которыми заставлялись (забирались) толстыми досками в виде забора для безопасности от стрел осаждающих. Возможно, это был обычный деревянный забор древнерусских городов с бойницами.

Однако и такие несовершенные каменные стены были явлением выдающимся и хорошей защитой против нападений татар и литовцев. Москвичи считали себя в безопасности, такой твердый град имея, у которого стены каменные и врата железные. Укрепления дополнялись рвом, прокопанным от Неглинной до Москвы—реки. Упоминается также о вале – «сопе» перед городскими стенами. Возможно, такой вал существовал в виде дополнительного укрепления. Может быть, следует понимать, что самые каменные стены стояли на валу.

ТОПОГРАФИЯ КРЕМЛЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIV И В XV ВЕКЕ

Блестящее княжение Дмитрия Донского нашло свое внешнее отражение не только в постройке Кремля, но и в значительном усилении каменного строительства в городе. При нем в Кремле был основан Чудов монастырь, сделавшийся особым внутренним митрополичьим монастырем. Старинные предания рассказывали, что на месте Чудова монастыря ранее находился царев двор, то есть двор ординских послов, который царица Тайдула отдала во владение митрополиту Алексею в награду за свое излечение от глазной болезни. По мнению И. Е. Забелина, это должно было произойти примерно в 1358 году, который следует считать годом основания Чудова монастыря. Во всяком случае основание Чудова монастыря случилось не позже 1365 года, когда упоминается о построении в нем первой каменной церкви, во имя чуда Михаила Архангела в Хонех. Из слов летописи, что эта церковь «единого лета и почата и кончена и священа бысть», можно заключить, что храм был небольших размеров.