Труды по истории Москвы - Страница 174

174

По смете 1655 г. мы можем уследить, как резко различались подьячие даже по жалованью: «В Розрядном столе: 30 рублев – Володимер Самойлов, 8 рублев – Филип Емчужников, 5 рублев – Герасим Володимеров, по 4 рубли – Фадейко Савин, Ондрюшко Максимов, по 2 рубли – Стенка Федоров, Брошка Воинов».

Перед вами разница между старыми, средними и молодыми подьячими. Старый подьячий Владимир Самойлов получал 30 рублей, а Брошка Воинов, молодой подьячий, – 2 рубля, в 15 раз меньше.

Архивы приказных изб велись очень тщательно. Примером этого является архив Псковской приказной избы, о документах которой я уже говорил. Особенно в хорошем состоянии акты по Якутской приказной избе. Как раз здесь мы и находим громадное количество дел, относящихся к Якутии XVII в. Теперь все эти дела перевезены в Москву и хранятся в ЦГАДА.

Если вы посмотрите общее количество архивов приказных изб в ЦГАДА, то там имеются архивы по крайней мере 80 приказных изб.

Компетенция воевод была самая различная, а, следовательно, были самые различные дела. Здесь и дела по установлению и взысканию налогов, поместные дела, споры различного рода и дела о «непригожих» речах. Особенно распространены дела чисто бытового характера.

Часто подобные дела поступали и в центральные архивы в виде, например, отписок. Эти отписки сохранились в центральных учреждениях, а черновики отписок в большинстве своем до нас не дошли.

Переходя от приказных учреждений, государственных, к архивам других, негосударственных учреждений, на первое место следует поставить прежде всего акты, сохранившиеся в архивах церквей и монастырей. Как следует до сих пор еще не изучены эти дела в монастырских и церковных учреждениях. Но в основном они велись так же, как и в государственных учреждениях. Причем всякий крупный монастырь или епископский дом имел у себя приказных, тщательно заботившихся о сохранении этих дел. Например, в Архангельском архиве имеются документы Антониево—Сийского и Николо—Карельского монастырей. Документы Антониево—Сийского монастыря сохранились в виде хозяйственных книг с XVI в. вплоть до начала XX в. Такого собрания хозяйственных документов я нигде больше не видел. Из года в год все это сохранялось до настоящего времени.

В состав монастырских и церковных архивов входили документы двух видов. Это, во—первых, купчие, дарственные, вкладные и прочие документы земельных владений. Эти документы наиболее изучены. Причем некоторые монастыри, например, Троице—Сергиевский, отличались громадными архивохранилищами.

Как раз эта часть документов (купчие, вкладные, дарственные и др.) больше всего подвержена различного рода вставкам, изменениям и пр. Теперь доказано, что некоторые древние грамоты Троице—Сергиевского монастыря являются подложными. Эти подлоги были сделаны еще в XV–XVI вв. Но таких документов – подложных, очень мало. Больше встречаются акты, где в старый текст внесены изменения. Но громадное большинство, конечно, является документами подлинными, не подвергнутыми никаким изменениям в позднейших копиях.

Вторая часть документов – это хозяйственные документы: приходо—расходные книги, книги записные, различного рода писцовые документы, описи казны. Таких документов XVII в. сохранилось значительное количество.

По—видимому, крупнейшие бояре точно так же имели архивы. И хотя эти архивы относились к частным архивам, практически они строились по типу государственных приказных учреждений.

Наиболее известным является архив боярина Бориса Ивановича Морозова – воспитателя царя Алексея Михайловича, фактически правившего государством в первые годы его царствования. Управление вотчинами находилось в Москве, при дворе самого боярина Б. И. Морозова. И отсюда рассылались «грамоты» и «памяти»; эти названия имеются в самих документах боярина Морозова. Например, начало такой грамоты: «От Бориса Ивановича в нижегородцкую мою вотчину в село Новое Покровское, человеку моему Клементию Винюкову». Прямое подражание приказному документу – царскому указу. Если переложить текст на формулу царского указа, получится примерно так: «От царя и великого князя Михаила Федоровича в нашу нижегородскую вотчину, в село Новое Покровское, приказчику моему…».

Эти документы интересны тем, что материалы в них иные, чем в приказных документах. Это документы по преимуществу хозяйственно—управленческого порядка, касающиеся вотчин.

Земские избы. Они представляли собой не что иное, как управление посадскими общинами в городах. Посадские люди объединялись в общины во главе с выборным земским старостой. Один земский староста или два земских старосты в больших городах. В таких городах, как Псков и Новгород, он назывался всегородным старостой. Посадские общины ведали распределением налогов, повинностей. Они исполняли в некотором роде функции государственных учреждений, хотя и были выборными.

Опять вы видите, как трудно проводить принцип разделения на государственные и частные акты.

В ЦГАДА сохранились 34 архива земских изб и, кроме того, архивы земских старост – Бежецкий, Галицкий, Дмитровский и Муромский.

Надо сказать, что по—настоящему дела, которыми ведали земские старосты, не изучены. Иногда пытаются представить дело так, что земские старосты чуть ли не назначались правительством. А мы знаем, что в XVII в. происходили постоянные споры при выборах земских старост. Классовая рознь развивалась до такой степени, что иногда дело доходило до прямых доносов и жалоб со стороны «лучших» посадских людей на выборы земских старост, если они исходили от «меньших» посадских людей.

174