Труды по истории Москвы - Страница 158

158

По – видимому, внезапная скоропостижная смерть. Надпись на надгробной плите отчасти это подтверждает. Она гласит, что царь Феодор Иванович умер 6 января 1598 г. на праздник Богоявления (Крещения), а похоронен 8 января. Надпись делал искусный резчик, буквы вырезаны на камне красиво и четко. Но мастер, видимо, спешил и не докончил букву «б» в слове «благочестивый», так что вместо этого оказалось непочтительно написанным «глагочестивый».

Покойника похоронили, по обычаю, на третий день, но следы спешки заметны и в том, что сосуд для миро, стоящий в гробнице, слишком прост для царственной особы.

Наши документы молчат о подробностях смерти царя Федора, они только глухо сообщают об отъезде его вдовы – царицы Ирины Феодоровны Годуновой из дворца в Новодевичий монастырь и пострижении в монахини под именем Александры.

Поспешно и небрежно хоронили последнего Рюриковича. Дорогу к царству пробивал уже царицын брат, фактический правитель государства Борис Феодорович Годунов.

«Безмолвны» гробы последних венценосцев из дома Калиты, но и они не молчат, а живо напоминают о загадочных и раньше скрытых исторических подробностях.

САМОЗВАНЩИНА

ДМИТРИЙ САМОЗВАНЕЦ

Замечательным и до сих пор мало объясненным событием в истории средневековой России было появление Самозванца, носившего имя Дмитрия Ивановича, сына царя Ивана Грозного.

Вопрос о самозванстве нередко рассматривается историками как своего рода несерьезная тема, какой—то случай в жизни того или иного государства. Но в действительности это не так.

Самозванцы появлялись в разных странах и притом в определенное время – в дни великих общественных потрясений. Не случайно и первый Самозванец появился в России в начале XVII века, как бы знаменуя этим начало страшнейших потрясений и разорений, названных современниками коротким, но выразительным словом «смута».

Многие историки считают, что утверждение Самозванца на русском престоле было прямым следствием доверия народных масс к различного рода темным слухам, в особенности это приписывается русскому народу, будто бы столь невежественному, что он не мог разобраться, где вымысел, а где истина. На самом же деле самозванцы периодически появлялись в разных странах. Например, и такой «рассудочный» народ, как англичане, испытали тоже своего рода эпопею само—званчества в конце XV века, то есть на столетие раньше, чем подобный же самозванец появился в России.

Английский самозванец Перкин выдавал себя за сына короля Эдуарда IV. Некоторые считают, что Перкин был побочным сыном Эдуарда IV. Он и на самом деле поразительно походил на своего предполагаемого отца.

Различного рода таинственные случаи происходили в разных странах в связи с похищением детей. Всем известна сцена, изображенная с такой яркостью Виктором Гюго в его романе «Человек, который смеется», когда английская палата пэров торжественно признает похищенного в детстве аристократа своим членом, наследником древнего рода.

Почти с таким же случаем встречаемся мы в России XVI века. Вот как в старинном летописце рассказывается об одном из князей Шуйских. Во время опалы на его отца воспитатель молодого князя увез его на север, и тот долго скрывался там под видом пастуха. Много лет спустя царь Иван Васильевич Грозный признал в этом пастухе знатного князя Шуйского, вернул ему вотчины и прежнее положение.

Неожиданный успех первого Самозванца, овладевшего царским престолом, окрылил других авантюристов. Они называли себя различными именами: то это были сыновья Ивана Грозного, то царя Федора Ивановича, то царя Василия Шуйского и т. д. Наглый обман поддерживался такими же наглыми людьми. Так, после гибели первого Лжедмитрия появился второй. Он говорил, что спасся от гибели. Самозванец основался со своим войском в укрепленном лагере у села Тушина под Москвой, поэтому его прозвали «Тушинским вором». И хотя второй Лжедмитрий был явным самозванцем, его сторонники делали вид, что они верят, будто бы первый и второй самозванец – одно и то же лицо. Больше того, жена первого самозванца Марина Мнишек жила со вторым самозванцем как со своим мужем и родила от него сына. Она тайно обвенчалась с новоявленным мужем, тем самым подчеркнув свое участие в обмане.

ТРАГЕДИЯ В УГЛИЧЕ

В 1602 году в Литовском великом княжестве, составлявшем в это время вместе с Польшей обширное и могущественное государство Речь Посполитую, появился неизвестный человек, выдававший себя за царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного.

Появлению Самозванца предшествовали различного рода слухи о той трагедии, которая за два десятка лет до названного года произошла в Угличе.

Царь Иван Васильевич Грозный умер скоропостижно, оставив после себя только двух сыновей. Старший из них, слабоумный Федор Иванович, сделался царем. Младший, Дмитрий Иванович, получил в удел город Углич, точнее, был сослан в Углич под присмотр царского воеводы вместе с матерью Марией Нагой и ее братьями.

Грозный царь прославился своей распутной жизнью, настолько распутной, что он, отвергая тогдашнее церковное правило, согласно которому человек имел право только трижды жениться, – был женат семь раз. Федор Иванович родился от первой жены Грозного, царицы Анастасии Романовны, а младший, Дмитрий – от седьмой жены, Марии Федоровны Нагой.

По тогдашним понятиям Дмитрий Иванович был незаконным сыном, что, впрочем, не вызывало никаких сомнений у современников о правах царевича на престол. Всем было ясно, что Федор Иванович недолговечен, что он является царем и правителем только по титулу, а всеми делами правит Борис Федорович Годунов – брат царской жены Ирины Федоровны Годуновой.

158